Цель данной публикации — показать читателю (особенно поколению молодых ученых), в каких тяжелых условиях, сопряженных с риском потери работы, свободы, здоровья и даже жизни, приходилось старшему поколению ученых, имевших теологическое воззрение, бороться с невежеством и злом во всех его проявлениях, ради достижения истинного знания науки о Богом созданной природе. Более 30 лет моей жизни промысел Божий меня объединял с учеными и преподавателями ХНУ им. Каразина. Необходимо сейчас вспомнить про ежедневное, действительно, напряженно-трагическое существование на то время этих людей и вообще многих ученых.
В этом номере газеты мы пишем о докторе биологических наук профессоре Сергее Ивановиче Медведеве. Это биолог, достигший в ученых кругах всемирного значения. Уровень его учености ярко проявлялся, как в научной, так и в преподавательской деятельности.
Он был для меня не только учителем, не только авторитетом и примером, он был чутким другом и единомышленником в моей борьбе с тяжким недугом.
Так уж вышло, что он вместе с профессором Г. С. Козыревым проявил в моей нелегкой судьбе чуткое человеческое участие, восприняв близко к сердцу мое положение после тяжелой травмы. Оба верующие — и Козырев, и Медведев, хорошо понимавшие благодатную силу Церкви, советовали мне чаще прибегать к ее таинствам и особенно к причащению. Они меня возвратили к жизни. Об этом писалось обстоятельно в №5 (10) этой газеты, а также во многих советских газетах того времени
Вернемся к жизни Сергея Ивановича.
Родился Медведев 16 января 1899 года в Харькове, в обедневшей дворянской семье. В 1916 году, после окончания реального училища, поступил на естественное отделение физико-математического факультета Харьковского университета. Но в 1919 году он был призван в добровольческую армию. Затем служба у красных, вновь университет.
Еще на заре коммунистического режима в 1919 году Сергей Иванович Медведев был арестован за не соответствующие революционно коммунистическим лозунгам, теологически — церковные идеи и буржуазные взгляды, которые были чужды для зарождающейся советской «науки»...
... А дальше, в биографии будущего ученого все складывалось замечательно.
В 1924 году молодой выпускник ХГУ приезжает в Асканию-Нова. Его учителями стали пионеры охраны природы, профессора — эколог В. В. Станчинский и энтомолог А. П. Семенов-Тян-Шанский.
Это были самые плодотворные, полные надежд и счастья годы в науке и в личной жизни, — (рождаются сыновья — Владимир, а затем Глеб),
Но творческий полет был прерван. Наступил 1929 год — год «великого перелома» хребта народа через сталинское колесо.
Пятилетний план социалистического строительства, принятый в эти дни, предусматривал невероятное поднятие урожайности — на 35 %. А увеличивать ее, естественно, решили, в основном, за счет сведения лесов и распашки целинных земель. Только в России посевную площадь за 1929-30 годы расширили на 10%. Степные заповедники СССР оказались на волоске от погибели. В особенности — «степная заповедная империя» — Аскания-Нова.
Основной вердикт исследованиям в Аскании-Нова вынесли Лысенко и Презент, которые дважды в 1932 и 1933 году специально приезжали в заповедник и оценили научные исследования как «не имеющие практического значения»
В январе 1933 года в Москве состоялся I Всесоюзный съезд по охране природы в СССР, в работе которого активное участие принимали В. В. Станчинский и С. И. Медведев, которые выступали по теме «О положении охраны природы в Аскании-Нова».
В своих докладах они последовательно отстаивали проводимые в заповеднике исследования. Выступали против закрытия
в 1932 г единственного в стране Степного института и вступили в полемику в защиту заповедной степи с директором Аскания-Нова Ф. Ф. Бега, который в свете лысенко-мичуринских идей, ссылаясь на присланные И.И.Презентом наставления ратовал вот за что (цитируем дословно): «заповедная степь должна из участка «охраны от человека» стать очагом интродукции в культуру новых невыявленных растений».
Фантазируя, лжеученые материалисты утверждали, что они достигли того, что могут вырастить из вербы вишню и т.п. Материалисты не желали понять, что несоблюдение агротехнических условий распашки целинных черноземов приведет их к негодности. А вырубка лесов приведет к трагедии, к последствиям, которые наблюдаются и на сегодняшний день. То есть пользы никакой, — а только кажущийся и очень кратковременный эффект.
А Сергей Иванович настаивал — заповедник Аскания-Нова должен остаться изначально созданной Творцом нерушимой матрицей, для проверки ошибочных экспериментов.
Он категорически высказался против закрытия Степного института!
Но несмотря на его востребованность как ученого, Сергей Ивановича арестовали в Аскании 1 ноября 1933 года. Заплечных дел мастера усердно «шили» дело.
И за то, что он был якобы непосредственно связан с центральной контрреволюционной организацией в лице Станчинского, судебной тройкой при коллегии ГПУ от 24 февраля 1934 года Сергей Иванович был осужден и заключен в исправительный лагерь на 5 лет. Как специалиста по борьбе с вредителями сельского хозяйства, Медведева направили в 1-й индустриальный совхоз при НКВД, в Чугуевский район Харьковской области, близ железнодорожной станции Граково.
В это трудное и горькое для Сергея Ивановича время единственными из ученых, кто поднял свой голос в защиту молодого ученого, были его учителя Андрей Петрович Семенов-Тян-Шанский и Александр Александрович Браунер. В архиве несколько писем, посланных Медведевым из тюрьмы.
Приведем одно из них:
«28.11.1933 года. Глубокоуважаемый Андрей Петрович! С большим удовлетворением получил от вас последнее известие, в тот момент, когда вижу, что от меня все отшатнулись, когда остался совершенно одиноким, даже те, кому я в былое время оказывал помощь в научной работе и всякое содействие, теперь чуждаются меня и боятся сказать слово в мою защиту, хотя они могли бы это сделать...»
И, возможно, эта поддержка и заступничество А. П. Семенова-Тян-Шанского сыграли свою роль: решением Тройки при НКВД УССР от 25 сентября 1936 года Медведев был досрочно освобожден.
С ноября 1936 года по апрель 1937 года Сергей Иванович работал в Зоологическом музее Харьковского университета, где Господь благословил и меня более двадцати лет заведовать именно фондами, над которыми работал Сергей Иванович. И когда я учащихся нашей семинарии привожу в музей на экскурсии, то именно цитирую его религиозное мировоззрение.
Оставаться Сергей Ивановичу в те годы, как ранее судимому, в университете было небезопасно, так как его преследовали, унижали, ущемляли, часто по ночам вызывали на издевательские допросы, воспрещали отстаивать свои взгляды, на его лекции присылали «кагебистов». Из-за таких обстоятельств он ушел из университета, ему приходилось работать во многих организациях, где он мог, по-возможности, высказывать свое мировоззрение
Ученый сменил несколько мест работы, пока не оказался в Алтайском крае, откуда в 1942 году ушел на фронт. Войну окончил в Берлине в звании сержанта. В 1945 году возвратился в Харьковский университет, горячо откликнувшись на просьбу ректора Харьковского университета Буланкина.
Иван Николаевич Буланкин — академик УССР, ректор Харьковского университета, известный ученый в биохимии белка. Мы с благодарностью вспоминаем его, он в мрачные годы сталинизма сыграл огромную роль в сохранении кадров, и на присылаемые разнарядки из обкома отвечал: «В университете «врагов народа» нет».
Сергей Иванович выбирает родной город, связывает свою судьбу уже до конца жизни с «альма-матер».
На лекциях и практических занятиях его слово было значительным, с мягким юмором он сообщал, что природа сотворена одним Архитектором и сотворена она в чрезвычайно крепкой связи животных, растений, неживой природы и внешнего космического влияния. Все это дает возможность для благополучного существования на Земле человека.
Бывали случаи, когда студенты, понимая всю серьезность темы, подыгрывая профессору, спрашивали, с тем же юмором —
а слово Архитектор писать с большой буквы?
К Медведеву, при необходимости точного установления неизвестных, трудно определяемых насекомых, неоднократно обращались сельхозинституты такие, как УкрНИИРСИГ, и не только ведущие ВУЗы СССР, но и зарубежья.
Научный опыт и знание предмета позволяли ему делать точный анализ в очень сложных случаях. Он даже определял перетертых насекомых, извлеченных из желудка ящериц и птиц. Однажды из НИИ судебной экспертизы на определение принесли порошкообразные останки насекомых, и Сергей Иванович по одному только микроскопическому перетертому коготку точно определил вид жука-нарывника, — испанской мошки — Lydus europaeus Esoher (лат). Это насекомое использовали знахари. Но и традиционная медицина применяет полезные его свойства в своей практике, хотя передозировка может привести к фатальному исходу.
Сергей Иванович рассказывал, как в начале тридцатых годов в университет «прикомандировывали красных профессоров», которые вели слежку за учеными, — а не позволяют ли те себе буржуазно-религиозных взглядов. Такой «красный профессор» на полевой практике был подставлен и к ведущему профессору Медведеву.
Как-то Сергей Иванович, определяя полезность для народного хозяйства найденного насекомого, сообщил, что его вред незначителен по сравнению с той большой пользой, которую дает просто его существование в биологической природной среде. В этот разговор резко вмешался «красный профессор» и, выхватив насекомое, бросил на землю, топтал его ногами и громко кричал: все они вредители и их нужно ликвидировать, как буржуазный класс...
Сергей Иванович Медведев по праву и на сегодняшний день считается выдающимся биологом, продолжателем идей своих учителей (и несмотря на то, что в СССР было запрещено экологическое учение), продолжил его даже с теологическими идеями. Сергей Иванович доказывал вредность чисто материалистической практики, не совместимой с наукой. Доказывал вред акций, подобных переселению животных и растений на новые не сотворенные для них Богом территории.
На основе научного анализа, опираясь на библейские истины о том, что все создано Богом, и каждое животное в том числе, он утверждал, что на сотворенной Божественным промыслом уникальной территории Аскания-Нова, полностью пригодной для жизнедеятельности (питания, размножения и т. п.), где явлена теснейшая связь растений и животных, нельзя проводить рискованных экспериментов. Автор приходит к выводу, что «в результате деятельности человека создаются условия для развития вредной фауны».
Послевоенный период в научной и педагогической деятельности Сергея Ивановича был самым плодотворным и результативным.
Именно в 50-60 годах, с опозданием на 30 лет, стал раскрываться талант профессора Медведева, не только как энтомолога, но и эколога. Многие его работы стали классическими в мировом масштабе.
Литературное наследие его насчитывает 235 печатных томов работ.
На кафедре им было подготовлено свыше 200 специалистов, высококвалифицированных энтомологов, среди которых несколько докторов и десятки кандидатов наук.
Помощь его была всегда доброжелательной. Отмеченные ошибки в очень корректной форме, чтобы не обидеть автора, он высказывал, не предавая их огласке. А видя безпомощность человека, помогал ему преодолеть возникшие затруднения.
Когда же речь заходила о принципиальных положениях биологической науки, он занимал безкомпромиссную позицию. Читая лекции, даже в самые трудные для биологии годы, он изобличал абсурдные, невежественные претензии к экологии Т. Д. Лысенко.
Он был неизменным участником съездов, конференций, научных симпозиумов. Редактировал научные издания Харьковского университета.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда УССР 2 ноября 1957 года Медведев был реабилитирован.
70-е годы стали очередным испытанием для С. И. Медведева. Под предлогом укрупнения кафедр велась политика сокращения средств на образование и науку. И первой была закрыта кафедра энтомологии, отпраздновавшая 1 сентября 1971 года 25-летие. А через год неожиданно для всех, полный творческих замыслов, профессор Медведев уходит на пенсию.
Для Медведева это был сильнейший удар. Он держался мужественно. Каждый день, как и раньше, работал на кафедре. Какое неуважение к науке было допущено в то время!
На его защиту встали его соратники и коллеги ученые. Вскоре Сергей Иванович был восстановлен в качестве консультанта. В этой должности он проработал еще два года.
Умер Сергей Иванович Медведев 16 апреля 1979 года.
В. П. Золотарёв,
старший научный сотрудник XHУ
