Часто спрашивают: «Как понять слова в Евангелии от Луки гл. 16 ст. 9 “…приобретайте себе друзей богатством неправедным…”?».

Вот как толкует эту притчу Феофилакт Болгарский

Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел упра­вителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управле­нии твоем, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель ска­зал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управле­ние домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал пер­вому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьде­сят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители.

(От Луки, гл. 16, ст. 1–9)

— Всякая притча прикровенно и образно объясняет сущность какого-нибудь предмета, но она не во всем подобна тому предмету, для объяснения которо­го берется. Посему не должно все части притчи изъяснять до тонко­сти, но, воспользовавшись предметом насколько возможно, прочие части нужно опускать без внимания как прибавленные для цело­сти притчи, а с предметом не имеющие никакого соответствия. Так нужно поступить и с предложенной притчей. Ибо если мы возьмем­ся до тонкой подробности объяснять все: кто управитель, кто при­ставил его к управлению, кто донес на него, кто должники, почему один должен маслом, а другой — пшеницей, почему говорится, что они должны были по сто мер, — и если все прочее вообще будем исследовать с излишним любопытством, то мы сделаем речь темной, причем, вынужденные затруднениями, может быть, дойдем и до смешных объяснений. Посему настоящей притчей должно вос­пользоваться столько, сколько необходимо. Поясню немного. Гос­подь желает здесь научить нас хорошо распоряжаться вверенным нам богатством. И, во-первых, мы научаемся тому, что мы не госпо­да имения, ибо ничего собственного не имеем, но что мы управите­ли чужого, вверенного нам Владыкой с тем, чтобы мы располагали имением хорошо и так, как Он повелевает. Потом научаемся тому, что если мы поступаем в управлении богатством не по мысли Влады­ки, но вверенное нам расточаем на свои прихоти, то мы такие упра­вители, на которых сделан донос. Ибо воля Владыки такова, чтобы вверенное нам мы употребляли на нужды сослужителей, а не на соб­ственные удовольствия. Когда же на нас доносят и мы имеем быть отставленными от управления имением, то есть исторгнутыми из здешней жизни, когда именно мы будем давать отчет в управлении после преставления отселе, тогда мы поздно примечаем, что нужно делать, и приобретаем себе друзей богатством неправедным. Непра­ведным называется то богатство, которое Господь вручил нам для употребления на нужды братьев и сослужителей, а мы удерживаем оное для самих себя. Но поздно мы ощутим, куда нам обратиться и что в этот день мы не можем ни трудиться, ибо тогда не время делания, ни милостыни просить, ибо это неблагоприлично, так как девы, просившие милостыни, названы неразумными (см. Мф. 25, 8). Что же остается делать? Разделить с братьями это имение, дабы когда перейдем отселе, то есть переселимся из здешней жизни, нас бедные приняли в вечные обители, ибо нищим во Христе назначе­ны в удел вечные обители, в которых они могут принять явивших им любовь здесь через раздачу богатства, хотя оное, как принадлежа­щее Владыке, сначала нужно было раздать бедным. Они суть долж­ники, как сказано о таком человеке: всякий день милует и взаймы дает (Пс 36,26), — и в другом месте, что благотворящий бедному дает взаймы Господу (Притч. 19,17).
Итак, предварительно нужно все раздать добрым должникам, которые уплачивают во сто крат. Впрочем, когда мы оказываемся управителями неверными, неспра­ведливо удерживая за собой то, что назначено для других, нам не должно навсегда оставаться в этом бесчеловечии, но должно разда­вать бедным, дабы они нас приняли в вечные обители.
Сыны века сего догадливее. — Это выражение означает нечто дру­гое, не неудобопонятное или странное. Сынами века сего называет тех, кои придумывают все, что на земле полезно для них, а сынами света — тех, кои из любви к Богу должны преподавать другим ду­ховное богатство. Итак, здесь говорится, что люди, поставляемые в управители человеческим имением, всячески стараются о том, чтобы после отставки от управления иметь утешение, а сыны света, поставляемые, то есть получающие в доверие управление духовным имением, нисколько не думают о том, чтобы после сего получить се­бе пользу. Посему сыны века сего суть те, коим вверено управление человеческими делами и кои в своем роде, то есть в жизни сей, умно ведут свои дела; а сыны света — те, кои приняли имение с тем, чтобы управлять им боголюбезно. Но оказывается, что, управляя человече­ским имением, мы умно ведем свои дела и стараемся, чтобы иметь какое-нибудь убежище жизни и тогда, когда отставлены будем от сего управления. А когда управляем имением, коим должно распоря­жаться по воле Божией, мы, кажется, не заботимся о том, чтобы нам по преставлении из здешней жизни не подпасть ответственности за управление и не остаться без всякого утешения. Потому мы и назы­ваемся неразумными, что не думаем о том, что будет полезно для нас после сего. Но будем приобретать себе друзей в нищих, употребляя на них неправедное богатство, данное нам от Бога в оружие правды, но нами удержанное в свою пользу и потому превратившееся в не­правду. Если же богатство, праведным путем доставшееся, когда им управляют нехорошо и не раздают нищим, вменяется в неправду и в маммону, то тем более богатство неправедное. Будем же сим по­следним приобретать себе друзей, дабы когда умрем и переселимся из здешней жизни или и в другом случае будем малодушествовать от осуждения, они приняли нас там в вечные обители.