|
Боязливая вера — тщетная вера. Боязливое слово — звук пустой. Христос говорил как власть имеющий, а не боязливо, как фарисеи и грешники. Каждое слово Христа светит, как свеча, зажженная во тьме сего мира… И чем неукротимей бури и сильней ураганы, тем ярче пылает огонь слов Христа. В этом убедились апостолы, попав в шторм на Геннисаретском озере. Когда вдруг поднялась буря и волны стали захлестывать лодку, апостол Андрей не стал в испуге кричать Петру: спасайся, брат Петр! И Филипп не позвал на помощь Варфоломея, а Матфей — Фаддея. Они понимали, что они обычные люди и сила их ничтожна по сравнению с бушующей свирепой стихией. Но все они одновременно устремили взоры на Него, на Иисуса, и в один голос воззвали: Господи, спаси пас! Тогда Он поднялся и повелел морю и буре: Перестань! И настала вдруг тишина великая (Мф. 8:25–26; Мк. 4:38–39). А ученики Его в трепете познали и признали, что слово Иисуса — не слово слабого человека, а слово всесильного Господа. Разве не убедились в этом, подобно апостолам, и мы, когда бушевал ураган войны? Разве не смотрели мы беспомощно друг на друга, понимая свое бессилие? И разве в нашей великой беде и страхе не вспомнили мы о Нем, о Господе Иисусе Христе, Кормчем вселенского корабля, и не возопили к Нему: «Спаси нас, погибаем!»? Если и не все сербы вспомнили о Нем как о Помощнике, то многие, очень многие воззвали: «Господи Иисусе Христе, спаси, тонем!» И Он поднялся и остановил жестокую бурю, и вот настала тишина. Но будем ли мы благодарны Ему? Будем ли? Или своим обычным богозабвением в счастье вновь вызовем военную бурю, страшнее и гибельнее минувшей? Вот нам сейчас задание от Господа, которое мы должны выполнить и сдать Ему экзамен. С содроганием думаю о том, что будет с нами, если снова провалимся мы на экзамене. Ох, братья мои, давайте не повторять своих ошибок и падений того времени — между двумя мировыми войнами, чтобы судьба опять не бросила нас в жернов земных и адских ужасов, в жернов острее и зубастее, чем тот, из которого мы, израненные, только что вырвались...
|
|